Оригинал страницы смотрите здесь
|
|
|
|
|
02 апреля 2023 | |
НацБез.Ру:
ВЕРСИЯ ДЛЯ ПЕЧАТИ Оригинал страницы смотрите здесь |
|
|||
История проекта упомянутого закона началась 25 ноября 2005 года. В этот день Государственная дума ратифицировала Конвенцию Совета Европы «О защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных». Одновременно был принят в первом чтении законопроект «О персональных данных», дискуссия (и спекуляции) вокруг которого идет до сих пор.
На минувшей неделе «небольшая группа общественников-правозащитников», как они сами себя называют, в преддверии второго слушания законопроекта подготовила и презентовала доклад все на ту же тему, о персональных данных. Представляет «небольшая группа» членов «Яблока», комитет «За гражданские права», правозащитный центр «Мемориал», также «коллег» из Всероссийского православного антиглобалистского движения «За право жить без ИНН, персональных номеров и электронных документов» (есть, оказывается, и такое).
Для обывателя вопрос о персональных данных совершенно темен. Он, обыватель, по отношению к этому вопросу пребывает либо в апатии, либо в неведении. И его можно понять. Попробуйте сами смоделировать проблему обработки персональных данных. Вот, например, решили наши власти повысить рождаемость в стране. А им социологи и говорят: демография не улучшается, потому что каждый второй москвич совершает адюльтер вместо того, чтобы спать с женой. Ладно, принимаем указ: установить каждому (или самым достойным) видеокамеры в спальнях. По закону, конечно. Не ночевал дома — отвечай перед женой и обществом. Это плохо? Пожалуй. А вот, например, обвинили тебя в убийстве, а ты, радостный, в милицию видеосъемку из спальни предъявляешь: я, мол, не безобразия нарушал, а демографию улучшал. Алиби! Поди плохо.
А вот еще пример. Повадились звонить мне домой социологи. То спросят, какой канал я сейчас смотрю, то поинтересуются, ем ли растворимые супы. Меня это занимает. Но недавно позвонил прибабахнутый читатель, чтобы обсудить какую-то заметку. «Где вы телефон мой взяли?» — заорала я в трубку. «А на диске!» — был ответ. Такие вот дела. Закона нет, а персональные данные, как видим, есть. Доступны по сходной цене. И это, безусловно, плохо.
С одной стороны, редкий канал не покажет, когда разъяренный ОМОН громит ларьки контрафактных дисков с нашими ИНН, телефонами, адресами, доходами и налоговыми отчислениями. А с другой — я что-то не видела, чтобы хоть одного производителя или владельца этих дисков отдали под суд или серьезно наказали. А ведь персональные данные не подлежат отчуждению и не могут быть объектами гражданского оборота. Иными словами, не могут стать предметом купли-продажи или извлечения прибыли. Ни прямо, ни косвенно. Как человеческие органы.
Опасения правозащитников вызывает отсутствие в законе норм, ограничивающих возможность сбора и использования персональных данных человека без его ведома. Современная техника позволяет собирать, комбинировать и использовать наши (понимаете: наши, личные, только нам принадлежащие!) данные настолько скрытно, настолько неявно, что вы и не почувствуете, как вас подвергнут инвентаризации. Ну а что, спрашивается, делать службе безопасности аэропортов? Не сканировать вас перед посадкой, что ли? Или паспорт вам выдавать без номера, если до судорог боитесь быть помеченным «числом зверя» и прочими числами? Или взять, к примеру, социальную карту москвича. Прошел ты в метро — тебя заметили, купил что-то в магазине или аптеке — тебя сканировали. Никакой личной жизни.
Это, говорят правозащитники, создает условия для тотальной слежки и контроля за обществом и даже ограничивает естественное право на свободу совести. В том, конечно, случае, если в православный храм, мечеть или синагогу нас заставят проходить по магнитной карте или украдут базу данных о прихожанах. Это, понятно, плохо. С одной стороны. А с другой — если ваша бабушка, страдающая рассеянным склерозом, пошла в кирху, а нашла себя в аптеке? Магнитная же карточка с персональными данными поможет вернуть старушку счастливым родственникам, по месту регистрации.
Словом, ситуация с персональными данными не так уж проста, и обывателю хорошо бы попробовать разобраться в ней самостоятельно. Без помощи правозащитников и словоохотливых депутатов, для которых скандальный законопроект — лишь повод показаться обывателю в телевизоре.
Несколько слов о самом законопроекте, о том, что он, собственно говоря, предусматривает. Предусматривает он, во-первых, ответственность за сбор персональных данных и недопустимость попыток узнать о человеке больше, чем надо для дела. Например, супермаркет решил выдавать покупателю, совершившему покупку на N рублей и более, дисконтную карту. Очень хорошо. Но если эту дисконтную карту не просто выдают в обмен на чек, а еще и требуют заполнить анкету с указанием имени-пола-возраста, а также потребительских предпочтений — это, извините, правонарушение, а возможно, и преступление. Пожалуйте отвечать по закону.
Во-вторых, проект закона «О персональных данных» предусматривает создание государственного реестра населения (ГРН). В нем будет содержаться практически вся социально значимая информация о любом человеке, пребывающем на территории РФ.
Значит, у государства возникает возможность аккумулировать информацию обо всех социально значимых действиях внесенной в систему персоны, говорят правозащитники. Об общественном статусе гражданина, его здоровье, финансовом состоянии и даже мировоззрении. Это, без иронии, ужасно. Однако в действительности подобная перспектива существует лишь теоретически и, заметим, вне непосредственной связи с законом «О персональных данных». Информационно-технологический прогресс сам по себе дает злоумышленнику принципиальную возможность удаленно, в компьютерных сетях, шпионить за другими гражданами.
Разработчики законопроекта из Миниформсвязи пытаются объяснить, что поголовная идентификация граждан сама по себе не страшнее записи акта гражданского состояния. Что идентификатор (именуемый «личным идентификационным номером» — ЛИН) нужен для поддержания в актуальном состоянии многих баз данных о гражданине, «синхронизации» этих баз, как говорят специалисты. Что предъявление ЛИН не заменяет и не отменяет процедуры установления личности и что отказ от ЛИН не поражает гражданина ни в каких правах. И еще, наконец, что ЛИН не существует в виде некоего раз и навсегда присвоенного гражданину числа, что ЛИН — это синтетическая производная от многих идентификаторов, уже имеющихся у гражданина, например идентификаторов пенсионного и медицинского страхования.
Но тщетно. Потому что у технарей, проектирующих ГРН, юристов, месяцами редактирующих текст закона «О персональных данных», и правозащитников цели не совпадают «по определению», как говорят математики.
Объединить критиков и разработчиков закона могло бы понимание того, что в наше время противиться регламентации использования персональных данных — значит программировать собственную технологическую отсталость от цивилизованного (читай: продвинутого в компьютерном отношении) мира.
