Похоже, главный хранитель архитектурного наследия столицы немного лукавил. В действительности многие из памятников подверглись немалому разрушению. Но «Москомнаследие» пытается еще больше расширить свой бизнес и монополизировать всю историческую архитектуру Москвы.
Последние скандалы с пристройкой стеклянной мансарды к дому Бориса Пастернака в Оружейном переулке или целого этажа под крышей из гофрированного железа на усадьбе Колесникова-Саргиных-Шапатиной на Таганской площади у всех еще на слуху.. А уж история с «подкопом под Красную площадь», когда ООО «Старград» под видом благоустройства перехода с санкции московских властей сделало три подземных этажа под Патриаршим подворьем, где расположены памятники времен Бориса Годунова - Заиконоспасский монастырь, Славяно-греко-латинская академия, палаты XVII века - и вовсе из разряда особо циничного коммерческого «распила» культурного наследия столицы.
Вообще говоря, Валерий Шевчук не отрицает, что проблемы с сохранностью московских памятников архитектуры существуют. Правда, вину за это он перекладывает в основном на федеральные власти. Дело в том, что столичные здания-памятники различаются по своему статусу: частью из них распоряжается «Москомнаследие», а часть находится в федеральном подчинении. Несколько лет назад между столичными и федеральными властями развернулась нешуточная борьба за контроль над исторической недвижимостью. Москве тогда не удалось установить контроль над федеральной недвижимостью. Однако на фоне фантастического роста цен на столичную землю (а ведь большинство исторических зданий расположены в центре города, где цены на квадратный метр любой горизонтальной поверхности выходят на космические высоты), «Москомнаследие» с приходом в 2006 году г-на Шевчука на должность руководителя комитета возобновило попытки прибрать к рукам федеральную собственность.
Дело в том, что для комитета, возглавляемого г-ном Шевчуком, историческая недвижимость – это фактически дорогостоящее сырье, пользующееся невероятным спросом у инвесторов-застройщиков. При этом свою нынешнюю должность г-н Шевчук получил относительно поздно, лишь в 2006 году, когда многие московские памятники архитектуры были беззастенчиво розданы в частные руки, после чего на месте бывших памятников стремительно возводился новодел – элитное жилье, элитные рестораны, торгово-офисные центры и прочие символы коммерческой парадигмы «Москомнаследия».
Возглавив комитет как относительно молодой и перспективный управленец со «своим взглядом», г-н Шевчук очень быстро сориентировался в новой для себя отрасли. И, видимо, понял, что подведомственная ему «сырьевая база» постепенно истощается. Конечно, и при нем уничтожение памятников, попадающих к узкому кругу частных инвесторов, продолжилось с не меньшей интенсивностью. Однако, видимо, и в «Москомнаследия» поняли, что источник может очень быстро истощиться.
Судя по тому, какого рода скандалы, связанные с историческими зданиями и целыми кварталами Москвы, стали возникать в последние пару лет, нынешний глава комитета определил для себя два относительно законных способа пополнения ресурсной базы.
Первый из них заключается в том, что «Москомнаследие» пытается «реприватизировать» те объекты, которые были отданы в частные руки предшественниками г-на Шевчука. Очевидно, что судебные процессы, инициированные столичными властями против ряда инвесторов, являются достаточно эффективным механизмом. Ведь ни для кого не секрет, что столичные власти в Москве в судах вообще никогда не проигрывают (достижение, достойное книги рекордов Гиннеса). И кто может дать гарантию, что через некоторое время отобранные у прежних инвесторов здания, «очищенные» от всяких обязательств, вновь не уйдут к новым частникам. А то, как устроен этот бизнес, зависимый от чиновничьих решений, и какие аргументы являются для чиновников самыми весомыми при распределении собственности, подрядов, госзаказах и т.п., никому, наверное, рассказывать не надо.
Второй путь, можно сказать, второй фронт, для расширения зоны влияния «Москомнаследия» ее руководитель не стал придумывать, а просто вернулся к уже пройденному – возобновил попытки получить под свой контроль архитектурные памятники федерального подчинения. Понятно, что, случись это, и активы «Москомнаследия» удвоятся. Спрос у застройщиков на услуги г-на Шевчука возрастет, а бывшие федеральные памятники получат более реальный шанс на обретение «новой жизни» в виде, например, гипермаркета, офисного центра и т.п. Помимо аппаратной борьбы за перераспределение федеральной и столичной зон ответственности г-н Шевчук начинает PR-атаку на «федералов». К примеру, в одном из недавних интервью, обвиняя федеральные власти в ненадлежащем уходе за памятниками, он особо подчеркнул, что «многие объекты находятся в таком состоянии, что их будет достаточно сложно восстановить». Похоже, именно эти объекты и являются основной желанной добычей г-на Шевчука. Ведь, переведя их из федерального в свое подчинение, он получает прекрасный кусок московской недвижимости, пригодный для дальнейшей продажи – ведь памятник восстановлению уже не подлежит, а вина за это уже сейчас возложена Шевчуком на «федералов». Вот и делает глава «Москомнаследия» в том же интервью вывод о том, что если «федерация не может даже дать денег, то логичнее отдать объект на уровень субъекта».
Строго говоря, формально г-на Шевчука довольно трудно уличить в злом умысле. Однако и заподозрить его в благих намерениях не позволяет его трудовая биография, состоящая преимущественно из событий, окруженных многочисленными скандалами, связанными с банкротствами, растратами, уничтожением целых промышленных предприятий. Причем все его успехи, от поступления в престижный ВУЗ до получения теплого места в «Москомнаследии», является не следствием его заслуг, а элементарным кумовством – помощью покровителей.
Так, например, поступить в МГИМО в то время, когда это сделал Валерий Шевчук, простолюдинам с улицы было практически невозможно. Это был вуз для детей номенклатуры. Валерию Шевчуку с родословной повезло, он был сыном замминистра транспорта, поэтому ему сам бог велел идти в элитное учебное заведение. Не без помощи отцовских связей, очевидно, Валерий Шевчук начал заниматься и частным предпринимательством, и работой в госорганизациях. Так и теперь, свой нынешний пост в московском правительстве он два года назад занял, благодаря содействию одного влиятельного старшего товарища.
Однако почему-то чаще всего деятельность г-на Шевчука была связана не столько с созиданием, сколько с разрушением или с исчезновением чужих активов. Например, еще в 1996 году, не имея серьезного опыта работы в банковской сфере, Шевчук в один прекрасный день стал членом совета директоров «Кредитпромбанка». Как показали дальнейшие события, банк, видимо, нуждался тогда не столько в опытных банкирах, сколько в людях особого склада. Да и сам Шевчук, видимо, знал, что идет на эту работу ненадолго, только «под проект». Проект этот состоял в обслуживании счетов печально известного Фонда «Взаимодействия и примирения», созданного для распределения средств, выделенных немецкими властями в качестве компенсаций жертвам нацизма в СССР. Скандальную славу это Фонд приобрел после того, как выяснилось, что значительная часть денег в виде нескольких миллиардов марок, переведенных в качестве гуманитарной компенсации из германского бюджета, была просто разворована. «Кредитпромбанк», среди топ-менеджеров которого был и Шевчук, активно поучаствовал в «отмывании» немецких денег, после чего был успешно обанкрочен и прикрыт – в июле 1997 года у него была отозвана лицензия. Причем, вместе с г-ном Шевчуком в этой истории засветились и другие носители громких государственных фамилий, что, очевидно, и позволило ловким банкирам избежать серьезных последствий.
С той же легкостью г-н Шевчук загубил два крупных предприятия в Липецкой области: Липецкий тракторостроительный завод (под управлением Шевчука завод остановился, а его активы были переведены на московские фирмы Шевчука) и завод «Центролит» (предприятие было обанкрочено, а оборудование продано как лом).
Были и другие, мягко говоря, сомнительные истории с участием нынешнего главного хранителя архитектурных ценностей Москвы, которые не позволяют с оптимизмом взирать на будущее московских и, не дай бог, федеральных памятников столицы.
Сегодняшние действия «Москомнаследия», внешне выглядящие как борьба за сохранение этого самого наследия, наводят на мысль о том, что «Москомнаследие» больше всего заинтересовано в постоянном «движении» памятников. Очевидно, что самый потенциально коррупционный момент в судьбе памятника – это момент его перехода из одних рук в другие (от города к частному инвестору или наоборот), а также момент изменения его статуса (снятие из-под защиты, или постановка под защиту). Похоже, нынешний глава «Москомнаследия» изобрел свой вариант вечного двигателя, позволяющего осуществлять бесконечное обращение исторических памятников.
В начале материала мы упоминали о ряде скандалов с памятниками. По каждому из них в ходе своей недавней пресс-конференции г-н Шевчук дал свои пояснения. Таганскую усадьбу «Москомнаследия» уже отсудил у собственника. И с домом Пастернака, по его словам, будет то же самое. Что касается Патриаршего подворья, то комитет добился, чтобы было принято решение о пересмотре контракта с инвестором. Представители столичных властей уже заявили, что расторгают контракт с компанией «Старград», возводившей подземный комплекс на Никольской улице в центре Москвы, строительство которого было приостановлено в связи со скандалом из-за угрозы обрушения соседних памятников архитектуры. Между тем, сама мэрия сначала выдала «Старграду» все разрешительные документы, а затем поспешила заявить, что опасная подземная стройка ведется незаконно.
Очистившись, таким образом, от бремени старых обязательств, «Москомнаследия» получает обратно в свое распоряжение стопроцентно ликвидные активы, которые могут быть заново распределены в узком кругу столичных застройщиков. Вечный двигатель г-на Шевчука работает! Причем, ревизия ранее распределенных среди частных инвесторов объектов ведется очень избирательно. Карают далеко не всех. Те из них, кто сумел наладить доверительные «рабочие отношения» с новым руководителем «Москомнаследия», обычно не попадают под жесткий каток мэрии, как этот случилось с тем же «Старградом».
Недавно в СМИ попал интересный сюжет: в центре Москвы судебные приставы насильно выселили жителей дома по улице Б. Никитская, д. 26/2. Власти назвали этот дом аварийным (по мнению жителей, совершенно безосновательно) и инвесторы намеревались его снести. Несмотря на решение суда о том, что зданию присвоен статус «вновь выявленного объекта культурного наследия» (после чего, как известно, сносить и даже реконструировать его уже нельзя - такие объекты подлежат только реставрации и капитальному ремонту), инвесторы не собирались отказываться от своих планов.
Московские власти повели себя странно: с учетом нового статуса здания мэр поручил расторгнуть контракт с инвестором, однако это поручение на год «зависло» по дороге к исполнителю - департамент жилищной политики и жилищного фонда.
Не так давно, касаясь темы сохранения культурно-исторического наследия, как возможного нового, пятого нацпроекта, президент РФ Дмитрий Медведев сказал следующее: «Как только мы начнем создавать реестр объектов культуры, которые войдут в нацпроект, драка будет большая!». То, что нужно для любителей половить рыбу в мутной воде. На московском уровне это первым понял Валерий Шевчук. По его инициативе столица проведет полную инвентаризацию своего архитектурного историко-культурного наследия. Полный перечень собственников планируется составить уже через год.
Драка, выражаясь словами Медведева, в том числе и в связи с созданием столичного реестра, ожидается, видимо, не маленькая. И арбитром в ней, возможно, будет Валерий Шевчук. В этой связи в соблюдение принципов Fair play почему-то не верится.
